Натан Бедфорд Форрест. Биография - Jack Hurst
Через несколько дней после визита Стейнбека новообращенный вернулся в дом Джесси Форреста в Мемфисе, на этот раз его несли на подстилке. Друзья пришли выразить свое почтение. Среди них был Майнор Мериуэзер со своим сыном Ли. Призрачный облик человека, который любил детей, казалось, напугал мальчика. "Не бойся, Ли, - прошептал Форрест. "Твой отец - мой друг. Подойди ближе. Дай мне посмотреть на тебя". Мальчик робко подошел к кровати и спустя десятилетия вспомнил, как рука Форреста провела тонкими пальцами по его волосам. "Прекрасный мальчик, полковник, - слабо произнес пациент. "Надеюсь, он будет жить и станет настоящим сыном Юга". Когда в тот день они покидали дом Джесси Форреста, вспоминал позже Ли Мериуэзер, глаза его отца внезапно наполнились слезами. "Ли, - сказал он, - человек, которого ты только что видел умирающим, никогда не умрет. Он будет жить в памяти людей, которые любят патриотизм и восхищаются гением и смелостью".14
Джефферсон Дэвис, в то время живший в Мемфисе, зашел к нему днем 29 октября, но к тому времени Форрест настолько опустился, что, казалось, с трудом узнавал президента трагически неполноценной нации, чье трудное и в итоге прерванное рождение принесло ему славу и разрушило его жизнь. Дэвис уехал, но Минор Мериуэзер вернулся, чтобы следить за смертью, и именно Мериуэзер около семи часов вечера услышал, как пациент произносит свои последние связные слова. В отличие от слов Ли, Джексона и других титанов Гражданской войны, они не были связаны с лихорадочным возвращением сознания к сцене далекого наступления; его фантазия, похоже, не скакала в прошлое к разочарованиям фортов Донелсон и Шилох, восторгам Брайса на перекрестке дорог, преследованию Абеля Стрейта или безумному штурму стен форта Пиллоу. Бои стали настолько обыденным явлением в его жизни, что подобные военные моменты просто поблекли в остальной мозаике борьбы. Все, чего он искал в последний час, - это помощи в последнем поражении. Характерно, однако, что последние слова составили приказ, последнее утверждение его пожизненного права указывать другим, что делать.15
"Позвоните моей жене", - приказал он. Затем он умер.16
Эпилог
Газета APPEAL объявила о смерти Натана Бедфорда Форреста в колонках на первой полосе, выделенных черной рамкой. Жители округа Шелби, чьи избранные представители сделали так много, чтобы разрушить его мечту о постбеллумском периоде, толпами пришли к двери его брата Джесси; признавшись, они заглянули в гроб к "истощенному" трупу, одетому в форму генерал-лейтенанта Конфедерации. "Как ни странно это может показаться тем, кто не знаком с истинным характером генерала Форреста", - сообщала газета Appeal, - в толпе посетителей были "сотни цветных мужчин, женщин и детей, которые стекались, чтобы... попросить... разрешения посмотреть на останки.... [Чернокожие] проявляли не только глубокий интерес к происходящему, но и демонстрировали искреннюю скорбь по поводу смерти великого солдата". Только утром 31 октября, говорится в "Призыве", тело осмотрели более 500 чернокожих; из этого числа, вынужденно добавляет издание, "не было слышно ни одного человека, который бы сказал что-нибудь... [не] в похвалу генералу Форресту".1
Похоронная процессия растянулась почти на две мили. У пресвитерианской церкви на Корт-стрит Камберленд "собрались тысячи людей, как белых, так и черных. Тротуары и даже улицы были запружены людьми и машинами". В числе провожающих были Джефферсон Дэвис, Джейкоб Томпсон, губернатор Джеймс Д. Портер и члены военного эскорта Форреста - Галлауэй, Дж. Б. Коуэн, Г. В. Рамбаут и Сэмюэл Донелсон, все они занимали кареты в центре процессии. За ними следовали духовой оркестр, конные отряды бывших конфедератов и несколько лож Независимого ордена Одд Феллоуз. Вслед за ними ехали кареты священнослужителей и катафалк, запряженный четверкой черных лошадей, затем кареты семьи и мэра, членов городского совета и других городских чиновников, полицейские и пожарные, и, наконец, пешие бывшие солдаты. На могиле на кладбище Элмвуд среди множества цветочных композиций, как сообщается, была и охапка полевых цветов, принесенная полковником Джоном Донованом, которому их вручил полковник , сказав кому-то, когда его поезд остановился накануне на платформе маленькой станции в сельской Алабаме. "Отнесите их в Мемфис и положите на могилу генерала Форреста", - сказала тринадцатилетняя девочка, протягивая их ему. "Они посланы потому, что дочь генерала Джозефа Уилера любила его".2
Некоторые не приняли. Газета New York Times опубликовала некролог, который был сдержанно язвительным. В нем с некоторой долей правды отмечалось, что если Ли был примером "галантных солдат и достойных джентльменов" изысканной Вирджинии, то Форрест олицетворял собой "безрассудное хамство и головокружительную дерзость" "грубой пограничной страны" Юго-Запада. В статье сообщалось, что в последние дни войны он "считался многими самым грозным кавалерийским командиром в армиях Юга, но... по сути, был партизаном в своих методах ведения войны" и не обладал "научной" смелостью Джо Уилера. Он был "настолько кровожаден и мстителен", продолжает "Таймс", что в конце войны ожидалось, что он продолжит партизанские действия после того, как джентльмены-кавалеристы сдадутся. Газета "Таймс" предпочла не упоминать его речь о капитуляции в Гейнсвилле. Она также совершила постыдную несправедливость, кратко пересказав его вызов Килпатрику в 1868 году. В некрологе было неточно сказано, что Килпатрик "ответил, что не будет драться на дуэли, но если он когда-нибудь встретит Форреста и тот захочет что-нибудь сделать, он [Килпатрик] будет готов". Затем он добавил:
В результате Форрест и Килпатрик встретились где-то в Северной Каролине, и последний зашел в бар отеля, где, как ему сказали, находился Форрест. Форрест облокотился на стойку бара. Килпатрик прикоснулся к нему. Форрест поднял голову, узнал своего врага, повернулся и вышел из комнаты, и на этом все закончилось.
Примечательно, что эта история, похоже, не всплыла вовремя и не была напечатана до некролога Форреста, и что Килпатрик, который должен был быть ее источником, не рассказывал ее нигде, где Форрест мог бы ее услышать. Едва ли возможно, что Форрест во время своего железнодорожного сотрудничества с соратниками Килпатрика по республиканскому движению действительно столкнулся с Килпатриком в Северной Каролине
